| Главная » Статьи » Мои статьи |
Любимая собака Понтия Пилата
| "На коленях Пилата лежала любимая собака — желтый травильный дог Банга,
в чеканном ошейнике, с одним зеленым изумрудом." М.А. Булгаков Черновики "Мастера и Маргариты" Хотя в окончательной версии своего романа Михаил Афанасьевич и не указал породу Банги, любимой собаки Понтия Пилата, многие думают, что это был дог. Действительно, "гигантский остроухий пес серой шерсти" ассоциируется с данной породой. Но появляется историческая неувязка: хотя ранее догами и называли любую собаку крупных размеров, как порода он был означен только в 1878 году. Зато порода с красивым названием Кане Корсо, которая берет свое начало от гладиаторских травильных собак, идеально вписывается по описаниям и дате. Крупные, до 70 сантиметров в холке, с цветовым диапазоном от чёрного до тигрового, сильные, выносливые и преданные, собаки породы Кане Корсо использовались на войнах, как защитники и одновременно, как грозные напарники, а также в мирной жизни, в качестве рабочих собак. Со временем, методы ведения сельского хозяйства менялись, мода на охоту пропадала, использование собаки на войне в качестве оружия сейчас тоже сложно представить, вследствие этого, порода Кане Корсо была на грани вымирания, но к счастью была сохранена силами нескольких зоологов–энтузиастов. На данный момент существует организация S.A.C.C. (Societa Amatori Cane Corso), занимающаяся возрождением и сохранением данной породы ________________ Все еще скалясь, прокуратор поглядел на арестованного, затем на солнце, неуклонно подымающееся вверх над конными статуями гипподрома, лежащего далеко внизу направо, и вдруг в какой-то тошной муке подумал о том, что проще всего было бы изгнать с балкона этого странного разбойника, произнеся только два слова: "Повесить его". Изгнать и конвой, уйти из колоннады внутрь дворца, велеть затемнить комнату, повалиться на ложе, потребовать холодной воды, жалобным голосом позвать собаку Банга, пожаловаться ей на гемикранию. И мысль об яде вдруг соблазнительно мелькнула в больной голове прокуратора. Он смотрел мутными глазами на арестованного и некоторое время молчал, мучительно вспоминая, зачем на утреннем безжалостном Ершалаимском солнцепеке стоит перед ним арестант с обезображенным побоями лицом, и какие еще никому не нужные вопросы ему придется задавать. -- Левий Матвей? -- хриплым голосом спросил больной и закрыл глаза. -- Да, Левий Матвей, -- донесся до него высокий, мучающий его голос. -- А вот что ты все-таки говорил про храм толпе на базаре? Голос отвечавшего, казалось, колол Пилату в висок, был невыразимо мучителен, и этот голос говорил: -- Я, игемон, говорил о том, что рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины. Сказал так, чтобы было понятнее. -- Зачем же ты, бродяга, на базаре смущал народ, рассказывая про истину, о которой ты не имеешь представления? Что такое истина? И тут прокуратор подумал: "О, боги мои! Я спрашиваю его о чем-то ненужном на суде... Мой ум не служит мне больше..." И опять померещилась ему чаша с темною жидкостью. "Яду мне, яду!" И вновь он услышал голос: -- Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Ты не только не в силах говорить со мной, но тебе трудно даже глядеть на меня. И сейчас я невольно являюсь твоим палачом, что меня огорчает. Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан. Но мучения твои сейчас кончатся, голова пройдет.... ( М. Булгаков - МАСТЕР И МАРГАРИТА ) | |
| Просмотров: 19546 | Комментарии: 2 | |